Виды выполненных работ
Демонтажные работы:
-отбивка штукатурки с кирпичных и деревянных поверхностей.
Усиление фундамента:
— бурение скважин установками алмазного бурения;
— установка стальных кондукторов;
— цементация фундаментов и контакта фундамент-грунт.
Инъектирование кирпичной кладки (стены подвала, своды монье подвала, первый этаж):
— заделка сколов, выбоин и трещин в кладке;
— устройство шпуров и паркеров для закачки раствора;
— инъектирование кирпичной кладки стен и кирпичной кладки сводов.
Обустройство вертикальной гидроизоляции:
— устройство шпуров и паркеров для закачки раствора;
— инъектирование гидроизоляционного геля в фундамент и стены подвала.
ИСТОРИЯ МЕСТА
Плющиха
Улица Плющиха находится на юго-западе Москвы, в районе Хамовники и примыкает к Девичьему полю. Местность, где она расположена, известна с XV века и упоминается в исторических документах в связи с проходившей здесь дорогой на Смоленск.
Первое название улицы — Саввинская, по Саввинской церкви на Девичьем поле (возведена в 1592г., разрушена в 1930г.). После постройки на самой улице церкви Смоленской иконы Божьей Матери (возведена в 1689-1691гг., разрушена в 1933г.) название изменилось на Смоленскую. Плющихой улица стала называться в начале XVIII века, по находившемуся на ней кабаку купца Плющева, заведение которого славилось хорошей кухней и вежливым обслуживанием.
Девичье поле
История Плющихи и Девичьего поля тесно связаны, так как это единая местность.
Девичье поле известно с XVI века. Оно занимало большое пространство, от Садового кольца до Новодевичьего монастыря.
Существует три версии происхождения названия Девичье поле. По одной версии оно происходит от находившегося в конце поля Богородице-Смоленского Новодевичьего монастыря. По другой версии название возникло во времена монголо-татарского ига, когда на этом поле выбирали девушек и отправляли их вместе с данью к ханам. В третьем варианте говориться о том, что на этом поле девушки пасли коров, а после выпаса гуляли, пели и водили хороводы.
История Девичьего поля непосредственно связана с окончанием Смутного времени, так как именно на нем ополченцы, под командованием Минина и Пожарского, в 1612 году одержали окончательную победу над польско-литовским войском.
Во второй половине XVIII века, в летнее время и по праздникам, в 1765-1771 годах на поле устраивались бесплатные театральные представления казенного театра. Но после эпидемии чумы, начавшейся в 1770 году и чумного московского бунта 1771 года, традиция была прервана и больше не возобновлялась.
С 1870 года до 1911 года на Девичьем поле, по всем значимым событиям и народным праздникам, проходили народные гуляния.
Клинический городок на Девичьем поле
В 1860-1870-х годах известные медики, преподававшие в Московском университете, стали говорить о необходимости расширения медицинского факультета. Требовались новые клиники, здания институтов и научные лаборатории. Но трудности финансового порядка не позволили сразу решить этот вопрос.
Только в 1885 году, после того как нашлись крупные благотворители из купеческих семей, Московская городская Дума выделила 18 гектаров земли в районе Девичьего поля под строительство всех необходимых зданий для медицинского факультета Московского университета. В 1887 году городок был заложен и через 10 лет полностью построен.
История Девичьего поля, Клинического городка и улицы Плющихи тесно переплетена с судьбами доктора медицины, профессора Владимира Федоровича Снегирева и промышленника Павла Григорьевича Шелапутина.
Снегирев и Шелапутин
Знакомство Владимира Федоровича Снегирева (1847-1916) с Павлом Григорьевичем Шелапутиным (1848-1914) было необычным и судьбоносным.
Владимир Снегирев в девять лет остался круглым сиротой и был передан в Московский воспитательный дом. Мальчик поступил в гимназию, но средств для ее окончания не хватило. Тогда «по бедности» и против его воли Владимира перевели в Кронштадтское штурманское училище, где уже во время учебы он начал служить на флоте. Сначала ходил на фрегате «Смелый», а затем нанялся матросом на яхту.
Однажды П.Г.Шелапутин путешествовал на этой яхте и обратил внимание на грустного матроса. Подошел к нему, поинтересовался в чем дело, и выяснил, что молодой человек мечтает стать врачом, но средств на это нет и он вынужден служить. Звали нового знакомого Владимир Снегирев.
Шелапутин сразу же предложил Владимиру свою помощь. Юноши были ровесниками, но судьбы их к моменту встречи сложились по-разному.
Павел Григорьевич был из богатого купеческого рода Шелапутиных, он получил отличное домашнее образование, увлекался искусствами, играл на скрипке, участвовал в семейном бизнесе, имел деловую хватку и в средствах не нуждался.
Уже после встречи со Снегиревым, в 26 лет Павел Григорьевич стал одним из соучредителей Балашихинской мануфактуры. Несмотря на молодой возраст, Шелапутин успешно руководил всеми производственными делами и через десять с небольшим лет сделал предприятие одним из самых крупных в европейской части Российской империи
Павел Григорьевич был не только успешным предпринимателем, но и крупнейшим Московским благотворителем и меценатом. На его деньги строились гимназии, училища, институты, больницы, приюты. В общей сложности он потратил на возведение различных учреждений огромную сумму — пять миллионов рублей.
Взяв опеку над Владимиром Снегиревым, Павел Шелапутин не мог и предположить, что его помощь поможет сформироваться светилу российской медицинской науки.
В 1865 году Владимир поступает в Московский университет на медицинский факультет и в 1870 году заканчивает его с отличием. Он несколько лет работает в Москве, специализируясь на женских болезнях. В 1873 году он становится доктором медицины, и Павел Шелапутин помогает ему пройти стажировку за границей в Германии, Англии и Франции.
В 1874 году Снегирев становится доцентом кафедры женских болезней, а еще через десять лет получает звание профессора.
Специализацией Снегирева стала гинекология, которая до него не являлась отдельной частью медицины. Именно Снегирев сделал это направление самостоятельной научной дисциплиной и доказал необходимость обучать медиков-женщин не только акушерству, но и гинекологии, чего раньше не допускалось.
Владимиру Федоровичу доверяли самые известные люди того времени. Он был семейным врачом во многих купеческих семьях. Также у него лечилась жена писателя Льва Николаевича Толстого – Софья Андреевна, которой Снегирев сделал сложную операцию, что спасло ей жизнь.
Крупный промышленник, купец Тимофей Саввич Морозов хотел построить для Снегирева частную клинику, что сделало бы врача очень богатым и независимым человеком. Но Снегирев отказался и попросил Морозова направить средства на строительство Гинекологической клиники на Девичьем поле, где как раз в этот период (1887 году) начал строиться Клинический городок Московского университета.
Т.С.Морозов профинансировал строительство и 1889 году клиника начала свою работу под руководством В.Ф.Снегирева.
Но через несколько лет руководства клиникой Владимир Федорович понял, что развитие гинекологии требует постоянной подготовки и переподготовки докторов, особенно из глубинки. И тогда, в 1893 году, Павел Григорьевич Шелапутин, желая помочь Снегиреву, дает средства на строительство Гинекологического института для врачей. Проект разрабатывает архитектор Роман Иванович Клейн.
В 1896 году институт уже начал работу. В нем обучались преимущественно иногородние и земские врачи. Снегирев руководил институтом 20 лет, до конца своей жизни.
П.Г.Шелапутин дал институту имя своей матери Александры Петровны Шелапутиной, которая оставшись вдовой в 32 года, сама воспитала и дала хорошее образование своим шестерым детям.
Усадьба В.Ф.Снегирева на Плющихе
Усадьба находится в Хамовническом районе Москвы, в квартале, ограниченном улицей Плющиха и 1-ым, 2-ым и 3-им Труженниковыми переулками.
Первое подтверждение нахождения здесь землевладения, которое в будущем приобретет В.Ф.Снегирев, датируется 1838 годом, когда надворная советница Татьяна Ивановна Рузина построила на этом месте, вдоль красной линии улицы Плющихи, два жилых дома. Слева одноэтажный на фундаменте «со светелкой», справа одноэтажный с антресолями. Дома имели симметричные фасады, в их оформлении преобладал стиль неоклассицизм. Во дворе располагались хозяйственные постройки, а за ними сад. Въезд в усадьбу находился между двумя домами.
В 1839 землевладение уже числиться за княгиней Авдотьей Федоровной Еникеевой, при которой во дворе усадьбы появляется двухэтажный каменный дом, имеющий своды на первом этаже.
В 1866 году усадьбу приобретает поручик Иван Яковлевич Мазолевский. Он ремонтирует главные дома усадьбы, а во дворе сносит те хозяйственные постройки, которые пришли в негодность, и возводит новые.
В 1886 году землевладение арендует мещанин (с 1887 года купец 2-ой гильдии) Алексей Ефимович Крутовский. Два жилых дома к этому времени уже были значительно изменены прежними хозяевами. Они приобрели одноэтажные и двухэтажные нежилые пристройки. К южному фасаду левого дома был пристроен балкон на деревянных столбах.
А.Е. Крутовский арендует усадьбу для размещения не ее территории фабрики по производству стальных перьев. В 1891 году он выстраивает в глубине двора каменный одноэтажный производственный корпус по проекту архитектора Сергея Викторовича Напалкова (1858-1914).
В 1892 году владельцами усадьбы становятся Анастасия Павловна Беклемешева и трое ее сыновей.
В 1893 году, профессор В.Ф.Снегирев, возглавлявший в этот период Гинекологическую клинику на Девичьем поле, принимает решение переехать поближе к работе и приобретает у Беклемешевых землевладение на Плющихе. В 1894 году он обращается в Московскую городскую управу за разрешением на строительство двухэтажного деревянного дома с подвалом и каменной пристройкой.
Работу над проектом своего дома он доверяет 35-летнему, очень талантливому и уже известному на тот момент архитектору Роману Ивановичу Клейну, который построил много зданий для друга Снегирева, промышленника Павла Григорьевича Шелапутина.
По проекту Клейна левый дом по красной линии улицы снесли, а новое главное здание усадьбы выстроили в глубине двора. Перед домом разбили яблоневый сад. По ходу работ фасады были несколько изменены, поэтому итоговый вариант не вполне соответствовал проекту.
Правый дом стал флигелем и был надстроен вторым деревянным этажом. Его неоклассический фасад был сохранен, но приобрел дополнительное оформление в стиле ампир.
Главный усадебный дом, по своим основным конструктивным элементам, относится к стилю неоготика, при этом декоративное решение фасадов выполнено в стиле эклектика. Здание имеет сложную конфигурацию, но в тоже время соразмерно участку и органично вписано в него. Строение выглядит основательным, как каменный замок-крепость, хотя на самом деле дом сложен из бревен и оштукатурен по дранке. Только внешние стены подвала и одноэтажной пристройки выполнены из камня.
Крыша строения, имеет островерхие выступы-шатры. Особым акцентом дома является пятигранная угловая эркерная башня со шпилем.
Вход в здание представляет собой выступающий одноэтажный тамбур, фланкированный пилястрами с капителями композитного ордера, над которыми высится классический антаблемент с аттиком. Полуциркульная форма дверного проема завершается замковым камнем.
Междуэтажные карнизы сложного профиля подчеркивают горизонталь дома. Вертикальное членение задают пилястры с капителями композитного ордера, которые фланкируют окна.
Горизонтальная рустовка всего здания, подоконные филенки и венчающий карниз придают строению основательности, а пилястры, лепнина и витиевато оформленные слуховые окна на крыше добавляют романтичности.
Кровельное покрытие первоначально было выполнено из шпиатра (сплава различных цветных металлов), но с течением времени менялось. Шпиатр сохранился только на эркерной башне и слуховом окне.
На момент постройки в здании было пять печей, но в начала XX века они были сломаны, так как дом был оборудован собственной котельной и переведен на паровое отопление.
Наиболее выразительным является главный (восточный) фасад дома, включающий вход-тамбур, угловую башню со шпилем и уравновешивающий ее островерхий шатер с необычными слуховыми окнами.
Остальные фасады скромнее, но каждый из них все же имеет яркие отличительные элементы. На южной стороне расположена терраса, на юго-западе ризалит, в правой части северного фасада находится одноэтажная пристройка с отдельным входом.
Интерьеров времен Снегирева, за исключением парадной лестницы, дверей и оконных рам, не сохранилось, так как судьба дома после смерти профессора (в 1916 году) была очень сложной.
После революции 1917 года усадьба была национализирована, но сразу применения ей не нашлось, и она на некоторое время была заброшена. Затем наступил период коммунальных квартир, после чего от интерьеров практически ничего не осталось.
Во время Великой Отечественной войны дом не пострадал. После войны коммуналку расселили, и в усадьбе много лет размещались различные административные учреждения, в том числе и отделение милиции. С 2009 года дом пустовал частично, затем был заброшен полностью и начал разрушаться.
В 2022 году началась научная реставрация усадьбы Снегирева, которая должна быть закончена в 2024 году.